Татьяна Миронова - МЯТЕЖНАЯ МАНЕЖНАЯ

И правда, старшее русское поколение отмолчалось. С привычной для себя трусостью, которой уже давно никто не стесняется, взрослые рассуждали, что, мол, дело молодое, во все эти кровавые разборки вмешиваться – жизни не хватит, дайте нам спокойно деньги на жизнь зарабатывать. Но восстали русские мальчики, дети и внуки нашего сдавшегося, задавленного страхом и безысходностью полусдохшего населения.

Все мы видели не раз, как собираются грозовые тучи. Сначала слышны лишь отдаленные раскаты грома при ясном и безоблачном небе, потом небосвод начинает темнеть, погромыхивает где-то поблизости, по краям горизонта проскальзывают разряды еще далеких молний, но в воздухе уже зреет грядущая гроза, он насыщается напряжением, становится густым, и заставляет душу замирать натянутой струной ожидания. И вдруг прямо над головой нависает глыба туч, и оттуда вонзаются в землю сверкающие стрелы белого огня, и оглушительные раскаты грома сотрясают вселенную так, что, кажется, на ней не останется более ничего живого.

Все мы сейчас в России переживаем время ожидания грозы. И хотя по политическому небосклону пока безмятежно гуляет вальяжный тандем, сменяя друг друга, словно солнце и луна, и «Единая Россия» заполняет милую ее сердцу голубизну белыми барашками приветливых кружевных облаков, где-то на горизонте скапливаются черные тучи, насыщенные белым огнем. И первые предвестники грядущей грозы наполняют отчаявшиеся наши души напряженным ожиданием.

В субботу 11 декабря русская молодежь вышла в Москве на Манежную площадь - требовать справедливости. Очередное безнаказанное кавказское убийство - убийство русского парня Егора Свиридова вечером на автобусной остановке, на глазах у множества людей, хладнокровное убийство расчетливым выстрелом в голову, всколыхнуло город, и прежде всего потому, что убийц, задержанных на месте преступления милицией, на следующий же день выпустили на свободу. Дело решилось просто: представители кавказских диаспор в Москве прибыли в Головинскую прокуратуру и забрали своих нашкодивших детей, вздумавших охотиться на гяуров в московских переулках. Забрали, наверное, не безвозмездно. Диаспоры и не предполагали, что русские будут протестовать против очередного кавказского беспредела, ибо привыкли уже, что мы трусливо отмалчиваемся и пугливо отсиживаемся в своих норах, надеясь, что раз сейчас беда пришла не за нами, авось и вовсе пронесет ее мимо.

И правда, старшее русское поколение отмолчалось. С привычной для себя трусостью, которой уже давно никто не стесняется, взрослые рассуждали, что, мол, дело молодое, во все эти кровавые разборки вмешиваться – жизни не хватит, дайте нам спокойно деньги на жизнь зарабатывать. Но восстали русские мальчики, дети и внуки нашего сдавшегося, задавленного страхом и безысходностью полусдохшего населения.

Манежная площадь жадно вбирала в себя накапливающуюся черной тучей людскую массу. Подходившие сюда группы по пять-десять человек, - всё молодые, крепкие, решительные парни, - не представляли из себя никакой зримой опасности. Их лица пока не несли печати угрозы, спокойные русские лица. Со всех концов Москвы стекались к Кремлю людские ручейки, и в какой-то миг на Манежной площади они внезапно образовали море. А в людском море, в отличие от ручьев и речушек, начинают действовать иные законы. Кто-то презрительно назовет их законами толпы, я же определяю эти законы как законы движения национальной воли. В этой толпе не было подстрекателей, ведь бессмысленно пытаться командовать десятком тысяч человек, будучи внутри этой бурлящей массы. Море людей движется духом, который собрал их сюда по капле.

Да, это дух гнева повелевал им вскидывать в ярости кулаки к небу, требуя возмездия убийцам не только Егора Свиридова, но и десятков тысяч зарезанных и застреленных за последние беспредельные годы жертв, что было тут же истолковано правозащитником Барщевским как проявление фашизма. Но скажите, разве двести тысяч русских убитых и изгнанных из одной только Чечни, не стоят даже того, чтобы поднять десять тысяч русских кулаков в их защиту и память?

Да, это дух национальной оскорбленности заставлял наших мальчишек взывать «Россия для русских», «Москва – русский город», что вызвало истерику Сванидзе в Общественной палате. Но скажите, разве мы уже дожили до того дня, когда актуален лозунг «Россия НЕ для русских». И чей город Москва, если он НЕ РУССКИЙ? – Китайский? Чеченский? Американский?

Волнующееся русское море все прибывало, оно наполняло чащу Манежной площади до краев, оно требовало, чтобы голос русской молодежи был услышан. Но никто, кроме милиции в бронежилетах, да ОМОНа в космических скафандрах, зорко карауливших каждое движение протестующих, не вышел к нашим сыновьям. Ни президент, ни премьер, ни генеральный прокурор, ни министр внутренних дел… И тогда море взбурлило. Гнев переполнил чашу Манежной площади: еще бы – наших парней убивают, наших девчонок насилуют, а убийц и насильников выпускают на свободу, да еще и слушать не хотят наши требования о справедливости!

Справедливость – это самое главное для русского человека в жизни. Знаете ли вы, те, кто управляет сейчас Россией, что русские могут терпеть холод и голод, безропотно выносить лишения, могут работать на износ, не требуя даже денег за работу, но если нарушена справедливость – особенно национальная справедливость, если чеченцу, армянину, дагестанцу, китайцу, еврею дозволяется то, что запрещено русскому, украинцу, белорусу, если русский Саша Копцев тянет шестнадцать лет на зоне за царапину еврею, а дагестанца Черкесова за убийство русского парня отправляют домой на каникулы, - это рано или поздно выплеснется русским бунтом.

То, что случилось на Манежной, когда власть струсила выслушать гневный рокот русского моря, - вполне просчитываемый исход. Молодежь была оскорблена безразличием властей к их бедам, молодежь была возмущена хамским равнодушием лощеных хозяев Кремля, дети которых имеют безоблачное и безопасное лондонское детство, в отличие от горьких детских лет четырех миллионов русских беспризорников, в отличие от миллионов обездоленных детдомовцев, словно в войну наполняющих сегодня нашу страну. Молодежь решила докричаться до Кремля, так чтобы ее услышали даже через стену. И докричалась. Власти услышали и увидели, сидя в своих кабинетах, на глянцевых мониторах грозные лики молодых бунтарей. И испугались их до животной икотки.

То, что произошло потом, свидетельствует о полной деградации управления страной. Вместо того, чтобы пообещать разобраться с этнической преступностью хотя бы в Москве, вместо того, чтобы спешно пересматривать дела по всем межэтническим конфликтам и преступлениям, то есть вместо умиротворения оскорбленной несправедливостью русской стихии, началась компания травли и шельмования русской молодежи.

Наших детей обзывают фашистами, клеймят подонками и мерзавцами, верещат, что они нагадили на Манежной площади, обещают наказать всех без разбора и особенно зачинщиков беспорядков. Телеведущие со всех каналов, рупор властных структур Сванидзе, озвучиватель идей Кремля Барщевский единодушно слились с хором обличающих голосов записных либералов – с Бродом, Немцовым, Лимоновым и прочими завсегдатаями радио «Свобода», вроде бы резко критикующими сегодняшний режим. Но в том-то и дело, что все они, - и власть имущие, и либералы едины в одном – в лютой ненависти к нам, народу России, которую однозначно высказал Михаил Барщевский с телеэкрана: «Когда выходят с политическими требованиями (имеется ввиду либеральная оппозиция – Т.М.), то дубинки применять в крайнем случае, а когда выходят фашисты (это в представлении Барщевского русские люди, требующие справедливости – Т.М.), то дубинкой по голове – это минимум»..

Зубовному скрежету в ответ резким отпором звучали русские отклики, звучали с неудержимой радостью и гордостью. В прямых эфирах радиостанций мы слышали слова благодарности и веры в молодое поколение, это были слова тех немногих русских, кому удавалось пробиться туда по телефону. Интернет взорвался оглушительным гулом одобрения. Улицы и транспорт еще несколько дней носили в себе эхо национальной солидарности.

Прорвавшиеся в эфир русские тоже требовали найти и наказать зачинщиков беспорядков. Тех, кто установил кавказскую вседозволенность на улицах русских городов, тех, кто сделал невозможными для русской молодежи среднее и высшее образование, тех, кто лишил их надежды заработать на собственное жилье и прокормить семью и детей. Вот кого надо наказывать, господа власть имущие, а то ведь вы будете теперь час за часом просматривать видеосъемку мятежной Манежной площади, пытаясь выудить виноватых во взбурлившем русском море. Ну, объявите вы виноватых и посадите их по 282-й и 280-й статьям УК на пять-восемь лет за решетку. Но ведь море, оно на то и море, что капли, зачерпнутые из него ковшом следствия и суда, немедленно будут восполнены новыми грозовыми ливнями.

11 декабря 2010 года в Москве состоялось знаменательное событие – нашей молодежью массово был преодолен страх за собственное благополучие, которого при этом режиме у них все равно никогда не будет. Наше молодое поколение потребовало у власти святой русской справедливости. Отцы и деды, матери и бабки наших славных русских мальчиков – дело теперь за вами.